Ноев ковчег. В добрый путь!

[ahaa]

Сообщение от Василиса

Тань, ты как? К врачу ходила?

Спорим - не ходила!

[Василиса]

Сообщение от ahaa

Спорим - не ходила!

На что?

[ahaa]

Сообщение от Василиса

На что?

На щелбан!

[Василиса]

Сообщение от ahaa

На щелбан!

Замётано!

[флорида]

Крыска, а как у тебя дела до врача добралась?

[Kafka68]

Сообщение от ahaa

А самое неприятное было, что очень больно было смеяться.

В 80м году, в последний день каникул, я попала под поезд и у меня был сложный перелом таза. Месяц в больнице пролежала. Тоже помню, девчонки по палате смешливые попались и я всё время просила их, чтоб не смешили меня. Потому как мне, с таким переломом, было катастрофически больно смеяться, кости во мне ходуном ходили.

Кстати, вспомнила, это был последний раз, когда я была в больнице в качестве пациента. А с 87го года я постоянно в больнице работаю. Кто б мне тогда об этом сказал, не поверила бы.

[ahaa]

Сообщение от Kafka68

В 80м году, в последний день каникул, я попала под поезд

Вера, ну убила! Мимоходом так "я попала под поезд"... Я поседела сейчас на полголовы и валяюсь в обмороке.

[Andromaha]

Сообщение от ahaa

Мимоходом так "я попала под поезд"...

ага, я аж второй раз перечитала - не поверила своим глазам.

[Kafka68]

Сообщение от ahaa

Вера, ну убила! Мимоходом так "я попала под поезд"... Я поседела сейчас на полголовы и валяюсь в обмороке.

Ой, да я эту историю вроде рассказывала.

1980 год, год перелома, стал и для меня переломным. До этого я была мальчиком, с мальчишескими играми. А после - я стала девочкой.
Так вот, рядом с нашим домом железная дорога и депо Николаевка. В этом депо стоял большой ангар, где мыли поезда. Они в эту мойку очень медленно ехали. И я с братьями, Костей и Мишкой, и с приятелем катались на этих поездах. Запрыгивали на подножку, ехали, перед мойкой спрыгивали. А в этот раз я чего-то испугалась, может быть крутого склона, мимо которого мы ехали, и торчащих из него кустов, и я решила спрыгнуть с поезда. Спрыгнула неудачно видимо, короче, очнулась - меня волочёт под вагоном, где-то посередине, там ещё ящики такие торчат. Поезд едет, и я под этим ящиком по рельсам еду. Костька, ему 11 лет было, меня из-под вагона вытащил и держал за руки на этом косом склоне всё время, что мимо нас шёл этот длинный поезд. Чтоб я, значит, обратно под поезд не скатилась. И как сил-то у него хватило! Но хватило. Потом он и Мишка тащили меня практически на руках до дома. Приятель, я с ним на одной подножке ехала, сбежал. Скотина. Ну вот, допёрли меня братья до дома, по дороге мы придумали легенду - что я, мол, с горки упала. Дома ещё пару часов лежала и корчилась от боли, пока мать с работы не пришла. Ноги у меня скрючились и совсем не работали. Оказался перелом лонной и седалищной костей справа, со смещением. Потом Скорая и больница, на месяц. Это отдельная история. Чего я там насмотрелась и чего я там натерпелась.
Маме, кстати, и остальным членам семьи я рассказала правду спустя лет 20.

Детство у меня было весёлое, бандитское и хулиганское, да.

[Kafka68]

Что-то расвспоминалось.
Вот сейчас все ругают медицину. Как всё плохо в больницах. А типа при советской власти было хорошо. Не знаю, может где-то и было. Но своё пребывание в детской больнице в Сокольниках я вспоминаю с содроганием. Это был ад! А мне - всего 11 с половиной лет. И я лежачая больная. Палата была 6ти местная, с такой стенкой посередине. Я лежала у этой стенки. Помню, конфеты мне принесли в передаче. Карантин же, по гриппу, был и родственников не пускали. В соседнюю палату, она от нашей была стеклом отделена, к своему ребёнку устроилась санитаркой мамаша. Как я её ненавидела! Она приходила в 6 утра, включала везде свет и начинала мыть полы, совершенно не считаясь с тем, что мы хотим спать. Это потом, уже будучи взрослой, я поняла, что наверняка она ещё где-то работала, устроилась подрабатывать санитаркой, чтоб иметь возможность приходить в больницу и ухаживать за своим тяжело больным ребёнком. Но тогда я её ненавидела.
Санитарки, верней их отсутствие, это вообще больная тема. Напомню, я - лежала. Строго на спине, в определённой позе - ноги разведены и под коленями валик большой, чтоб ноги были полусогнуты. Так срастался мой перелом. Без гипса. И я, как любой живой человек, писала, простите, и какала, в судно. Санитарок не было. Я сама, извиваясь и плача от боли, приводила себя в порядок, вытаскивала из-под себя судно и ставила его на стул, который стоял рядом с кроватью. Накрывала судно картонкой. И оно стояло. Часами. И воняло. А в палате шестеро детей. И все не ходячие. Одна девочка слегка ходила, у неё был компрессионный перелом позвоночника. И вот мы, жестокие дети, намучавшись от вони, заставляли эту девочку выносить наши судна. Вообще не понимая, дети же, чем ей это может грозить. Я даже имени её не помню.

Так вот, про конфеты. Игра у нас была такая. Фантики от конфет разглаживать, намачивать и лепить на стены. Получалось красиво. На наш взгляд. А что? Делать-то целыми сутками было нечего, телевизора в палате не было, о смартфонах и планшетах даже писатели фантасты в то время не писали, надо ж себя было развлекать. Вот мы и развлекались. Начальство отделения так не считало. Увидело стены, в ярких пятнах красочных фантиков, даже не фантиков, а цветных следов от них, и разоралось на всю ивановскую. И стыдило нас, и позорило. Потом нам принесли по тазу с водой, по мочалке. И мы, лежачие больные дети, корячились и отмывали стены от наших художеств дочиста.

Когда я прочла книгу Рубена Гальего "Белое на чёрном", я плакала. И вспоминала своё, не сиротское, детство и свои частенькие скитания по больницам.