[Kafka68]

Что-то расвспоминалось.
Вот сейчас все ругают медицину. Как всё плохо в больницах. А типа при советской власти было хорошо. Не знаю, может где-то и было. Но своё пребывание в детской больнице в Сокольниках я вспоминаю с содроганием. Это был ад! А мне - всего 11 с половиной лет. И я лежачая больная. Палата была 6ти местная, с такой стенкой посередине. Я лежала у этой стенки. Помню, конфеты мне принесли в передаче. Карантин же, по гриппу, был и родственников не пускали. В соседнюю палату, она от нашей была стеклом отделена, к своему ребёнку устроилась санитаркой мамаша. Как я её ненавидела! Она приходила в 6 утра, включала везде свет и начинала мыть полы, совершенно не считаясь с тем, что мы хотим спать. Это потом, уже будучи взрослой, я поняла, что наверняка она ещё где-то работала, устроилась подрабатывать санитаркой, чтоб иметь возможность приходить в больницу и ухаживать за своим тяжело больным ребёнком. Но тогда я её ненавидела.
Санитарки, верней их отсутствие, это вообще больная тема. Напомню, я - лежала. Строго на спине, в определённой позе - ноги разведены и под коленями валик большой, чтоб ноги были полусогнуты. Так срастался мой перелом. Без гипса. И я, как любой живой человек, писала, простите, и какала, в судно. Санитарок не было. Я сама, извиваясь и плача от боли, приводила себя в порядок, вытаскивала из-под себя судно и ставила его на стул, который стоял рядом с кроватью. Накрывала судно картонкой. И оно стояло. Часами. И воняло. А в палате шестеро детей. И все не ходячие. Одна девочка слегка ходила, у неё был компрессионный перелом позвоночника. И вот мы, жестокие дети, намучавшись от вони, заставляли эту девочку выносить наши судна. Вообще не понимая, дети же, чем ей это может грозить. Я даже имени её не помню.

Так вот, про конфеты. Игра у нас была такая. Фантики от конфет разглаживать, намачивать и лепить на стены. Получалось красиво. На наш взгляд. А что? Делать-то целыми сутками было нечего, телевизора в палате не было, о смартфонах и планшетах даже писатели фантасты в то время не писали, надо ж себя было развлекать. Вот мы и развлекались. Начальство отделения так не считало. Увидело стены, в ярких пятнах красочных фантиков, даже не фантиков, а цветных следов от них, и разоралось на всю ивановскую. И стыдило нас, и позорило. Потом нам принесли по тазу с водой, по мочалке. И мы, лежачие больные дети, корячились и отмывали стены от наших художеств дочиста.

Когда я прочла книгу Рубена Гальего "Белое на чёрном", я плакала. И вспоминала своё, не сиротское, детство и свои частенькие скитания по больницам.