Ноев ковчег. В добрый путь!

[Галка]

Уже на исходе отпуска, под девизом «Надо, Маша, надо!» съездили в еще одно местечко. Не слишком истоптанное туристами.

Я человек нерелигиозный, на экскурсиях в храмах, без которых не обходится ни одна программа, бывало, откровенно скучала. «Грузинская автокефальная поместная православная церковь - одна из древнейших христианских церквей в мире…»

Открывала свой блокнот с титульной надписью «Рекам Дона - комсомольскую заботу!» и записывала только то, что меня действительно поразило.

Поразило, что грешников будут судить на грузинском языке. Эту тему развить подробно не удалось, но на всякий случай договорилась с Тамарой - о помощи в переводе. Будет Страшный суд – не будет, а соломку подстели!

В Зеленом монастыре (Мцване) поразил обряд с поливанием камней водой.



Охранник – непонятно откуда взявшийся – повел нас в сторону, к деревьям, к ручейку, стал показывать рукой на камни и что-то говорить по-грузински. «Кровь, - начала переводить Тамара. – На камнях видна кровь».

Выяснилось, что монастырь построен на рубеже 9 и 10 веков, один из старейших мужских монастырей Грузии. На момент строительства здесь жили 300 монахов, но во время набега турок все они были убиты. Их кровью, по преданию, окрасились вода в протекающей рядом речке и камни в ней.

Охранник взял бутылочку с водой и начал поливать камни. Я подумала, что такая традиция – поливать водой/вином землю и камни предков для плодородия или еще что-то в этом духе, но нет: просто выливал воду из бутылки.

[Галка]

Монахи живут вот в таких домиках и туристам не показываются.



В крохотной комнатке колоколенки, размером с лифт, на окне лежали черепа, раскрытые церковные книги и свечи. Странное вроде как соседство, но вспомнилась поговорка про чужой монастырь и устав.



Несмотря на эти некромантические мотивы, монастырь в целом производил впечатление очень благостного, мирного, тихого и приятного места.



У иконы Богоматери (наверное), под стеклом, было много-много, на нитках, в несколько рядом навешано сережек, часов, бус, колец, перстней… Простые и дорогие, богатые, скромные… Даже у самой иконы лежали колечки и сережки. Такого еще воочию не наблюдала. Вот в Вильнюсе, например, не видела, но могла видеть «золотые сердца». Если икона помогла тебе и твоим близким избавиться от какой-то болезни, то в пользу часовни жертвуется серебряное или золотое изображение больного органа. Это все монтируется на специальные панели и выставляется в часовне.

Здесь же, в безлюдной, аскетично обставленной церковке, где-то в глубине, за открытой дверью, раздавался молившийся мужской голос.



Он читал молитвы на одной ноте, нараспев, негромко, в ритме, что-то длинно перечисляя и без остановки. Подумалось, что молитва похожа на медитацию и вхождение в транс. Наверняка создается какое-то энергетическое колебание, импульсы поступают в мозг и способствуют выработке естественных опиатов… Ты словно качаешься на волнах этого негромкого речитатива...

Тамара сказала, что именно здесь, в этих местах, ей хотелось бы «залезть на дерево и жить в тишине и покое от всех и вся».



Я решила не уточнять – почему именно на дерево, если тут и так никого нет. Как говорят у нас в Грузии - се ля ви: каждый отдыхает, как умеет и как хочет.

[Галка]

Вернулись снова в Тбилиси. На улице - страшное пекло. Ходить по солнцу или прикасаться к камням невозможно. Уличный термометр показывает +42.



Прогулка по городу обернулась перебежками по тени у воды с глубокой и долгой стоянкой в каменном подвальчике-таверне «Мой дом» под холодное пиво и очередной легкий «салатик» с шашлычком из курицы.

Курицу принесли на шампуре, завернутую в лаваш, на втором шампуре - дольки запеченой картошки, много лука. Еще бадейку хлеба, соус и орехов к пиву - от заведения. Стоимость обеда на двоих плюс пиво - 320 рублей.



«Шоб я так жил», - вздохнула Ольга.



И подумав, предложила поменять билеты и остаться еще на неделю. Я в ужасе вытаращила глаза: еще на неделю?! Чтобы юбка разошлась по швам?! В цирке под палящим солнцем, среди шума и веселья, и лезгинки? Не-не-не, хочу в тишину - отдохнуть в отеле скандинавского типа, желательно с видом на однотонную стену, а потом да, можно обратно. Все-таки вкусно тут, в Тбилиси, чрезвычайно!

Но не сидеть же в подвале весь день.



Пошли по городу-герою Тбилиси. Печет, как в аду.

«Убейте меня кто-нибудь, - еле волочет ноги Ольга. - Я сейчас сдохну. Ну почему же так жарко?!»

В этот момент ей приходит sms из Екатеринбурга. Заботливые друзья предупреждают, что дома холодно, не убирайте далеко куртки и шарфики.

Переглядываемся.

Сглотнули, вдохнули, взяли себя в руки, вышли из тенечка на солнечную сторону.

- Я люблю жару! Я обожаю жару! Надо запасаться солнцем, погреться напоследок! Я люблю жару, я люблю жару...

Вокруг стояли странные деревья без коры, но с хорошей зеленой кроной - чинары (платаны). Под ними было так хорошо, тенисто...



«У Черного моря чинара стоит молодая, // С ней шепчется ветер, зеленые ветви лаская...»

Домой везем вино, сыр и загар - по ремешкам босоножек. Вспоминаю «Дикую собаку Динго». Надо было купить босоножки с ремешками в виде любимого лица или символики со смыслом.

[Галка]

Из грузинской эпопеи почему-то чаще всего вспоминаю, как гуляли по этнографической деревне, а с деревьев падали созревшие абрикосы. Прямо под ноги, на дорогу, в траву. Мы, испросив позволения у местных работников, абрикосы сначала поднимали и жадно ели, а потом уже не поднимали. Подумаешь, абрикосы! У нас в отельчике стояла целая миска от хозяйки!



Кроме абрикосов, на деревьях рос тутовник, инжир, сливы, гранаты, ткемали, грецкий орех и прочее добро, невиданное доселе. Мы утешились тем, что и нас грузины спрашивали, правда ли, что клюква растет на деревьях? Так что счет был примерно 2:1. А хозяйка отельчика подарила нам набор приправ, в кулечках из клетчатой тетрадки, подписанные по-грузински и по-русски. А потом еще словами рассказала - что куда класть и сколько. Удивилась, что мы ничего не варим и никуда не добавляем орехи - в супы, в баклажаны (по-грузински «бадриджаны»), в салаты с помидорами, в ореховую приправу... А куда вы деваете орехи? - спросила она.

Мы, потупив оч(к)и, пояснили, что орехи у нас - лакомство, и мы их деваем сразу после покупки - в рот. Но можем, например, приправу использовать в августе с яблоками, с этим проблем нет.

«Дикие люди - дети гор» , - подумали все участники встречи.

...И вот сижу дома и тоскую по тем абрикосам, что валялись под ногами, и никто их не ел!

Мы теперь знаем, что Грузия – не только вино, усы и дороги, но и горы, и птички-невелички, а не читы-дриты и не читы-маргариты.

«Чито гврито,
чито маргалито да
Чито гврито, чито маргалито да...»

Птичка-невеличка,
птичка-жемчужинка (горлица).
Моей песне научили меня горы,
Птичье пение.
Думаю, что по этим песням
Я и научился говорить…

[Галка]

Такое странное ощущение, когда подходишь к таможеннику или людям на контроле с российской стороны говоришь им радостно: «Здравствуйте!», а они смотрят тебя, как на дуру, тяжелым немигающим взглядом. И не отвечают.

Эх, где там наша бабушка из Боржоми?..

Впрочем, доброта и взаимопомощь закончились почти сразу после того, как наш водитель из отельчика достал чемоданы из багажника, подкатил к дверям аэропорта и сердечно с нами попрощался, приглашая прилетать всегда, в любое время, с друзьями, родными и всем российским народом.

Служащие в аэропорту не улыбались, сумки и чемоданы на высокую ленту никто даже не подумал помочь поднять-опустить, а чемоданы немаленькие - килограммов по 20. В них не только раздисциплинированные, распустившиеся за отпуск вещи, но еще и буклеты, путеводители, легальные 4 литра любых напитков, разрешенные к ввозу в Россию из Грузии, магнитики и чурчхелла. Не говоря уж про фото- и интернет-аппаратуру.

Границу переходить не сложно: досмотр, рамка, будка таможенного контроля. Штампуют в загранпаспорте печати и пропускают потоком. Ничего не спрашивают. Грузины еще здороваются, а наши пограничники - уже нет.

Родина встретила искренними +8 градусами, серыми, словно куски грязной ваты, облаками, ветром. Сразу стало понятно, что прилететь в летних сандаликах было легкомысленно. Ну, отпускники, голова набекрень – нам простительно!

После южного яркого Тбилиси наш город показался слегка вылинявшим, просторным, спокойным и неторопливым. Я забрала кота, который меня не узнал, и приехала домой, прослушав по радио сводки отключения горячей воды, повышения коммунальных тарифов, вести с полей и понятные песни на русском языке. Без дудок, барабанов и многоголосья.

[Галка]

Грузия - она разная. Она, как южный темпераментный человек, - много энергии, эмоций, красок, звуков, вкусов, оттенков. Она поет, танцует, ссорится, сердится, бурлит, угощает, предлагает щедро - много всего и сразу.

Через несколько минут общения, кажется, что ты знаком с ней всю жизнь.

Даже приехав один, ты никогда не будешь одинок в Грузии. Тебя накормят, напоят, развлекут, все покажут, тебе сразу дают номера телефонов, адреса, приглашают в гости, в поездки, а «сами не сможем - родственник отвезет».

Провожая нас в аэропорт, хозяйка отельчика сказала: «Будут проблемы - любые - скажите, что вы Ликины подруги, запомнили?»

Кто такая Лика? Так дочь Зураба, который знает кого-то в аэропорту и все сделает для Ликиных друзей. А кто такой Зураб? «Дэвочки, не берите в голову, просто скажите про Лику».

Такое в хорошем смысле грузинское «кумовство», когда через неделю твоя адресная книга в телефоне распухает от телефонов давидов, георгиев, кетеванов, дато, сандро, ты каждому можешь позвонить и тебе не ответит сонный голос с указанием направления пешего движения.
Все тебе искренне радуются.

А еще они любят свою страну. Не государство, не политику, а именно страну, знают, что она классная и всем нравится. И грузинам нравится тебе нравиться.
Усатых мы, кстати, почти не видели.



Жизнь на такой высокой энергетической ноте мне лично давалась с трудом. Особенно на третий-четвертый день. Я не успевала восстановиться.

Это как жить с темпераментным, бурлящих кровей мужем. Когда все громко, широко, страстно - и любовь, и ненависть, и обиды, и подарки. Не жила, но думаю, что так.

С такими людьми/странами хорошо дружить, но страшно ссориться.

Общались с художником, он же участник боевых действий, он же бывший офицер безопасности, он же бывший заключенный («Я сидел за убийство того, кто убил близкого мне человека»).

Подошел к нашему столику: «Вы русские?» - и подарил нам картину. Был приглашен к столу, от еды отказался, разделил вино и говорил красивые пронзительные тосты.



И, наверное, этот человек, как и многие в Грузии, видевшие совсем недавно боль и смерть, а за свою многовековую историю этот народ пережил много войн; я говорю: наверное, грузины потому так и любят жизнь, так торопятся жить, так любят скорость, но не любят суету, потому что видели много страшного. Наша жизнь коротка, но Жизнь вечна.

Грузия - страна жизнелюбов.

[Галка]

Пакет с хлебом и сыром от грузинских друзей сунула в чемодан, на таможне честно смотрела в глаза и не признавалась в перевозке еды. Сыр на таможне могли изъять – если бы нашли. Сделать честное лицо? Нэ проблэма. Оно у нас и так честное!

Зато дома подогрела в микроволновке лаваш с кусочками сыра и ела, урча от удовольствия.*

Кот меня, наконец-то, признал, простил, лез на ручки, бегал за мной по квартире и смотрел в тарелку.



Воспитанный в ортодоксальной вере, сидит над душой и ждет. Сыр - не сыр, соленый - не соленый, - это неважно. Дай! Сердце не камень, даю. Глотает, не жуя. Но все равно часть роняет мимо.

- Кот, вы свинья!

[Галка]

Вспоминаю Грузию, как сон - что был давно и уже почти неправда.

Очень понравилось в Тушети, до которого мы не доехали.



В Сванетии, до которой мы уже не успевали доехать.



В Кахетии, куда мы не попали тоже.


(использованы фото travelgeorgia.ru)


«В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грёзофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!»

[Галка]

Встретились с Ольгой, пили краснодарское красное полусладкое, морщась и ехидно комментируя этот бодяжный компотик, перекидывали фотки, вспоминали поездку, признаваясь друг другу, что Грузия никак не отпускает. Что порой кажется, что слышишь грузинский в разговорах, что еще улыбаешься, заходя в маршрутку или магазин, что в кошельке среди мелочи еще попадаются грузинские монетки.

Грузия оставила ощущение, которое надо запомнить и законсервировать в себе до зимы, до следующей весны, до тепла: жить без новостей, жариться на солнце, как лепешка с сыром, обгорать до корочки и верить, что все хорошо – потому что ты свободен, честен и добр.

Все идут до конца - и слабые, и сильные, и хитрые, и добрые. Но веселым идти легче.

[Галка]

На работе встретили, почти как в Грузии. Гостеприимно и доброжелательно. Но без горячих объятий. Я заранее подготовила краткий ответ на вопрос «Ну, как там в Грузии?», выдавала его по первому требованию, обязательно рассказывая про бабушку из Боржоми.

Первый рабочий день отметили походом в грузинский ресторанчик, выпили по бокалу вина и поели хинкали. Мы пока еще помним, чем хинкали отличаются от хачапури, а гамарджоба от генацвале. Грузия в нас еще живет, мы ее добавляем по чуть-чуть в будни промышленного города, в котором лето уже прокатило на убыль.




****************
Тбилиси, июль, 2013 год.